Этические представления древних вавилонян презентация

Этические представления древних вавилонян

Вавилон -
город в Древней Месопотамии, со второго тысячелетия до н.э. – столица одноименной империи.
Располагался в самом центре Междуречья, там, где пересекались Тигр и Ефрат. Пережил свой расцвет во время правления Хаммурапи, а именно в 1792-1750 годах до нашей эры.
Хаммурапи, прославивший древний Вавилон, был мудрым политиком и дипломатом для своего времени и что не менее важно выдающимся торговцем, организатором и полководцем. Первый свод законов в истории человечества принадлежит именно древнему Вавилону эпохи правления Хаммурапи, золотого века шумер.
В начале 20 века археологами был найден двухметровый столб. Таблички древнего Вавилона, изображенные на этом столбе, оказались древнейшим сборником законов во всем мире.

«Законы Хаммурапи»
Шамаш - бог Солнца и Правосудия.
I. Суд (§§ 1—5).
II. Собственность (§§ 6—126).
III. Брак и семья (§§ 127—194).
IV. Преступления против личности (§§ 195—214).
V. Договоры найма (§§ 215—282).
Основной этический принцип кодекса – принцип справедливости
Основной принцип наказания – принцип талиона
Социальное назначение законов Хаммурапи имело юридическое и идеологическое значение Заключение, восхвалявшее Хаммурапи как царя «водворившие истинное благополучие и доброе управление в стране», призванного богом, «чтобы дать сиять справедливости в стране» - декларации, дающие идеализированный образ царя, заинтересованного в улучшении положения своих подданных.

Религия вавилонян
Занимает первостепенное значение в жизни людей.
Берет истоки из религии шумеров.
Пантеон богов:
На вершине - божественная троица:
Ану (небо), Энлиль (воздух) и Эа (подземные воды и подземный мир).
Имела место в мифологии вавилонян и еще одна великая троица богов:
Иштар (плодородие, плотская любовь, война), Шамаш (солнце) и Син (луна).

«Этические представления жителей Вавилона были теснейшим образом переплетены с религией, мифологией, правом. Понимание болезни и бедствия, «зла», которое обрушалось на человека, с одной стороны понимались вавилонянами как божественная кара за совершенный грех, а с другой стороны понималось, как повышенная активность «злых демонов». Удача, счастье, здоровье, «добро» — результат повиновения Богу, тот кто следует правилам, на того простирается божественная милость. Можно наблюдать, что у жителей Междуречья все отсылки на «доброе» и «злое» в их жизни имели отсылки к Богу и своду законов, который покровительствовали Боги».
Этика вавилонян

«Заметим, что сознание вавилонян ориентировано на принцип «Небо далеко, а земля драгоценна». Поясним, что награда и наказание, если угодно воздаяние, за праведное или неправедное поведение должны совершиться при жизни человека. Житель Вавилона ограничивался рамками земной жизни, после смерти не существовало альтернативной жизни, реинкарнации. Данное понимание жизни могло породить множество экзистенциальных вопросов: в чем смысл моей праведной деятельности? Зачем мне следовать законам? Зачем чтить богов? Это объясняется тем, что наказание и награда Бога происходит непосредственно при жизни, наверное, поэтому люди, почитая закон, рассчитывали на милость божью».
Этика вавилонян

В начале II тыс. до н. э. в Месопотамии появилась и стала распространяться концепция, согласно которой боги попечительны и справедливы по отношению к людям (хотя и не вполне всемогущи), искренне и ответственно заботятся о благе людей. В Старовавилонский период эта концепция преобладала среди ученых людей и даже была принята месопотамскими государствами как официальная. Именно из нее исходил Хаммурапи, возвещая в Законах, что боги поставили его царем для того, чтобы он утвердил в обществе человеческую справедливость, милосердие, защиту права и помощь слабым.
В рамках этой концепции автоматически возникала следующая проблема (используя христианскую терминологию, ее называют проблемой теодицеи, т. е. «богооправдания»): если боги и могущественны, и благи, то почему же в мире происходит столько несправедливости и зла, и те праведники, что истово и верно исполняют их требования, зачастую бедствуют, а злодеи преуспевают? Чем можно оправдать богов, коль скоро они допускают подобное? В пределах исконного месопотамского мировосприятия такой вопрос не мог бы и возникнуть: от богов по самой их природе никто не ожидал особенной справедливости. При новом взгляде на богов, однако, обойтись без ответа на него было невозможно, и он стал постоянной темой месопотамской «литературы мудрости» во II тыс. до н. э.
В этом ключе написаны поэмы о невинных страдальцах: старовавилонские – «Муж со стенанием…» и «Человек его бог», средневавилонская – «Владыку мудрости хочу восславить…», аналогичная поэма исхода II тыс. до н. э. «Мудрый муж, постой, я хочу сказать тебе…» (так называемая «Вавилонская теодицея»). Общий сюжет их таков: бедствующий праведник жалуется, что вел себя как должно, исполнял все обязательства перед богами и людьми, но судьба его плачевна, в то время как многие злодеи блаженствуют; в чем же, вопрошает он, воля богов и где их справедливость?!
Вавилонские «теодицеи»

Невинному страдальцу отвечает искренний друг, увещевая его не хулить богов зря и не навлекать на себя этой хулой действительно заслуженную кару. Боги все же справедливы, а наблюдаемое зло может объясняться одной из нескольких причин. Быть может, страдалец все же нарушил требования богов, не заметив этого сам, и они покарали его именно за это нарушение, т. е. вполне заслуженно (так что страдальцу следует не жаловаться на них, а как можно скорее узнать, чем же именно он преступил их волю, и искупить или исправить содеянное – тогда и прекратятся его беды). Справедливость будет еще восстановлена, невинный страдалец обязательно получит от богов награду, а злодей, сегодня преуспевающий, непременно будет ими ниспровергнут – это всего лишь дело времени, а пока у богов просто «не дошли руки» до данных конкретных случаев (напомним, что месопотамские боги не всемогущи, так что подобные ситуации их не дискредитируют). Наконец, быть может, наблюдаемая несправедливость объясняется важными причинами, которые и сам человек счел бы уважительными, если бы о них знал; но знают их только боги, не сообщающие свои мотивы и решения смертным.
При всей изощренности таких ответов (позже они окажутся воспроизведены и подвергнуты уничтожающей критике в библейской «Книге Иова») особой популярности они не приобрели. Судя по всему, уже с середины II тыс. до н. э. в Месопотамии вновь преобладают старые представления о богах (в том числе на официальном уровне), в рамках которых проблемы теодицеи не возникает, и спекуляции на эту тему остаются уделом меньшинства ученых людей, все еще считающих богов глубоко и принципиально справедливыми. Что точка зрения большинства была иной, видно из популярности проводящего прямо противоположную идею «Эпоса о Гильгамеше» и еще одного замечательного произведения – так называемого «Диалога господина и раба».
Вавилонские «теодицеи»