Презентация Кипренский Орест Адамович

Родился 24 (13 по ст.ст.) марта 1782 года, на мызе Нежинской (близ Копорья, на территории нынешней Ленинградской области) у небогатого помещика А.С. Дьяконова , названный Орестом в честь одного из героев «Илиады». Отец тогда не мог и предположить, что его имя останется в истории только благодаря сыну, ведь мать мальчика была крепостной. В те времена подобное отнюдь не было редкостью. Но, видимо, Дьяконов привязался к ребенку и решил обеспечить его дальнейшую судьбу.
Для начала Дьяконов выдал мать мальчика, Анну Гаврилову, замуж за своего дворового Адама Швальбе, который Ореста усыновил.
Когда мальчику исполнилось шесть лет, отец оформил на него вольную, придумал Оресту красивую фамилию Кипрейский (в честь богини любви Киприды) и отправил в Петербург в Воспитательное училище при Академии художеств.
.

Воспитанников академии держали в строгости, кормили впроголодь, но учили основательно. Для Ореста учеба растянулась на долгие 15 лет. На завершающем этапе обучения Кипренский (фамилию в академии немного изменили) специализировался в исторической живописи, но параллельно у своего учителя, известного живописца Г.И. Угрюмова, прошел хорошую школу создания портретов. Всю свою оставшуюся жизнь Орест буквально разрывался между желанием писать большие исторические полотна, которые оставляли зрителей равнодушными, и портретами, большинство из которых было написано для заработка, но принесло Кипренскому славу выдающегося портретиста.

Любопытно сравнить две первые крупные работы Кипренского. В 1804 году молодой художник создал «Портрет А.К. Швальбе», вызвавший споры ценителей живописи, посчитавших, что это копия с неизвестного им портрета кисти Рембрандта. Им было трудно поверить, что столь эмоциональное полотно, выполненное в рембрандтовской манере, создано юным живописцем, а изображен на нем обычный крепостной.
Портрет Адама Швальбе

На следующий год Кипренский представил в академии, где он оставался пенсионером, крупное историческое полотно «Дмитрий Донской на Куликовом поле». За эту работу, выполненную в классической академической манере, ему присудили большую золотую медаль, дававшую право на заграничную пенсионерскую поездку.
Дмитрий Донской на Куликовом поле

В искусстве начала века был повышенный интерес к «сложному миру человеческой души». На смену классицизму во всех странах Европы приходит романтизм, который воспевает не идеальных героев, а реальных людей, но в особые возвышенные моменты жизни. Беспощадная действительность заставляла искать светлую мечту, красивую надежду.
Новые задачи требовали новых художественных форм. В противоположность классицизму, где главными были рисунок и контур, а цвет и освещение играли второстепенную роль, появились сложная игра светотени, резкие блики, звучные цветовые эффекты. Уже в раннем «Автопортрете с кистями за ухом» (около 1808 г.) главным было передать напряженное состояние мастера в процессе работы. Блестят белки глаз, плотно сжат рот, яркие пятна света на очень темном лице — все необычно и ново!

Кипренский вырабатывает свой стиль, когда четкая индивидуальность конкретной личности сочетается с типическими чертами эпохи — «приметами времени». Поэтому даже в детском портрете Челищева, которого постоянно сравнивают с Петей Ростовым, ощущается напряженность предвоенной поры.

Но особенно ярко обобщенный образ героя своего времени выражен в облике гусара Давыдова (1809).
В облике Д.Давыдова гусарская молодцеватость, русская удаль, способность к страстному, живому чувству, раздумью. Свободная расслабленная поза, спокойствия не нарушает быстрый, проницательный взгляд черных глаз.
Сходные черты присущи обширной серии портретов героев войны 1812 года.

Одновременно с этой работой Кипренский исполняет большие карандашные портреты отца Дениса и Евдокима — генерала Василия Денисовича в домашнем халате. За несколько портретов, в том числе гусара Давыдова, Кипренский, по возвращении в Петербург в 1812 году, получил звание академика.

Экспансивный, темпераментный Кипренский умел, как ни странно, терпеливо изучать модель, работать только с натуры, что требовало многочисленных и продолжительных сеансов. Поэтому во время войны 1812 года художник работает только в графике, используя быстрый карандаш с добавлением мела, акварели, пастели.
Карандашный портрет, как самостоятельный вид искусства, а не подготовительный рисунок к работе маслом, зародился в начале XIX века. Кипренский, как никто другой, используя эти средства, сумел создать галерею удивительно жизненных образов участников войны, офицеров, генералов, ополченцев. Главное в них — естественность поз, высокая интеллектуальность лиц.
Особую ценность представляют портреты лицейского товарища Пушкина — А.П.Бакунина, мецената и коллекционера А.Р.Томилова в форме ополченца, Н.М.Муравьева — будущего декабриста, поэтa К.Н.Батюшкова и других.

В 1816 году, едва в Европе наступил мир, пользуясь своим правом на заграничное пенсионерство, в возрасте 34 лет, Кипренский отправился в Италию с твердым намерением создать наконец большую картину. Добирался он через Германию и Швейцарию, где за ряд работ избирается членом Женевского художественного общества.
Сначала он избрал сюжет «Аполлон, поражающий Пифона» — аллегорию победы Александра I над Наполеоном, но к работе толком не приступил; потом написал «Анакреонову гробницу» и без всякого успеха показал ее на выставке в Риме.
Портреты, и среди них такие жемчужины, как портреты С. С. Щербатовой (1819) и А. М. Голицына (ок. 1819), по-прежнему получались у него несравненно лучше; они-то и продолжали приносить ему признание.

Возвращаясь на родину после пятилетнего пребывания в Италии (1816 — 1822), Кипренский провел около шестнадцати месяцев в Париже.
За шестнадцать месяцев пребывания во Франции (1822 — 1823) Кипренский, несомненно, исполнил ряд произведений, из которых некоторые могли там остаться и нам до сих пор неизвестны. Но одна его работа, входящая в золотой фонд его творчества была написана в Париже,— это портрет Екатерины Сергеевны Авдулиной.
Некоторые особенности композиции позволяют думать, что, работая над портретом, Кипренский вспоминал произведения великих мастеров прошлого, в частности знаменитую «Джоконду» Леонардо да Винчи. Руки Екатерины Сергеевны сложены совсем как у Джоконды на знаменитом полотне, которое Кипренский видел в Лувре.
Да и сама композиция портрета словно заимствована у мастеров эпохи Возрождения: женщина сидит в тёмной комнате перед окном, за которым открывается пейзаж.

Домой он добирался долго, по пути задержался в Мариенбаде, где общался с И.-В. Гёте и дважды рисовал его.
В Петербурге, куда Кипренский добрался лишь к лету 1823 г., его встретили неожиданно холодно.
Не последнюю роль в том сыграли распространяемые недоброжелателями (а он их умел наживать) слухи о двух историях, омрачивших конец его пребывания в Риме. Первая была связана с подозрениями в убийстве натурщицы, а вторая — с позировавшей ему десятилетней девочкой Мариуччей, к которой он необычайно привязался и проявлял о ней исключительную заботу. (Уезжая из Италии, О.Кипренский устроил её в школу при католическом монастыре, где она и жила.)
Кипренский очень болезненно переживал отчуждение общества, отсутствие официального признания. Он не имел своего угла, никакой оплачиваемой должности, зависел от заказов, которые без академии получить было трудно.
Ему помог сын крепостной актрисы П. Жемчуговой — Д.Н.Шереметев, пригласивший художника в свой дом. Невзгоды не сломили трудолюбивого мастера, он много и упорно работает. Каждый новый портрет — это глубоко психологический рассказ о современнике.
Лучшим является портрет великого русского поэта Пушкина.

В доме Шереметева Кипренский пишет такое значительное свое произведение, как “Портрет А.С. Пушкина” (1827 г Гос. Третьяковская галерея), заказанный А.А. Дельвигом. Образ поэта у Кипренского наполнен внутренней динамикой, которая выражена энергичной «наполеоновской» позой со скрещенными руками на груди. Через плечо эффектно перекинут шотландский плащ с клетчатой подкладкой «экосез» (шотландская ткань в крупную клетку). Эта деталь усиливает возвышенное романтическое звучание всей композиции.
Портрет А.С. Пушкина

Сам поэт высоко ценил свой портрет, написанный О. Кипренским, ощущая, что именно здесь он запечатлен в своей "высшей типичности", как поэт серьезной и трагической музы. Потрясенный работой художника, А.С. Пушкин на другой день вручил О. Кипренскому листок со стихами.
Любимец моды легкокрылой,
Хоть не британец, не француз,
Ты вновь создал, волшебник милый,
Меня, питомца чистых муз, —
И я смеюся над могилой,
Ушед навек от смертных уз.
Себя как в зеркале я вижу,
Но это зеркало мне льстит.
Оно гласит, что не унижу
Пристрастья важных аонид.
Так Риму, Дрездену, Парижу
Известен впредь мой будет вид

Летом 1828 года обиженный художник уезжает в Италию. Это было бесполезное бегство от самого себя. Здесь его преследуют неудачи. Его прежний успех и здесь был позабыт, к тому же в Риме уже несколько лет блистал К.П.Брюллов, оттеснивший соперников.
Несмотря на некоторый спад вдохновения, изменение живописной техники, Кипренский работал очень много и оставался прекрасным рисовальщиком до конца дней.
Он объездил пол-Италии, много работал, исполнил хорошие портреты, в том числе Б.Торвальдсена и Ф.А.Голицына (оба 1833), но и в них не приблизился к прежним достижениям.

Кипренский получал все меньше заказов и начал испытывать нужду. Наконец, в начале 1836 г. он сумел заработать такую сумму, которая позволила ему расплатиться с кредиторами и осуществить давно принятое решение — жениться на Мариучче (Анне-Марии Фалькуччи), которую он разыскал.
Для этого ему пришлось в июне 1836 г. принять католичество, и в июле он обвенчался без огласки. Не известно, обрел ли он желанный покой. Некоторые современники вспоминали, что он ссорился с молодой женой и жестоко пил, другие об этом умалчивают.
Веря в живительную силу родины, в свои возможности, Кипренский собирался вернуться, писал президенту академии: «...С восторгом возвращусь в любезное отечество».
Уже было подготовлено русской колонией прощальное послание, заказан на память серебряный стакан. Но жизнь его подошла к концу: он простудился, заболел воспалением легких и скончался через четыре месяца после свадьбы. Спустя еще несколько месяцев на свет появилась его дочь, Клотильда Кипренская, но след ее безнадежно затерялся.
Орест Адамович умирает в Риме 5 октября 1836 года в возрасте 54 лет.
20 художников собрали 400 рублей и поставили мраморную плиту в память умершего.