Исправительная колония №56 Черный беркут презентация

Чёрный беркут — неофициальное название исправительной колонии особого режима для пожизненно осуждённых в посёлке Лозьвинский, Ивдельского городского округа Свердловской области (удалённость от Екатеринбурга — 615 км). Официальное название — ФКУ ИК-56 ОУХД ГУФСИН России по Свердловской области. Начальник колонии (на октябрь 2012 года) — полковник внутренней службы Дадашов Субхан Дадашбала оглы. Лимит наполнения — 499 мест, включая участок колонии-поселения на 40 мест.
В советское время это была единственная колония, в которой отбывали наказание преступники, приговорённые к исключительной мере наказания (ИМН), которым расстрел был заменён 20-летним заключением в колонии особого (самого жесткого в СССР) режима. С появлением пожизненного наказания в колонии открыли дополнительный корпус.
«Чёрный беркут» разделён на две части. В одной содержатся те, кто осуждён на 20—25 лет тюрьмы, в другой — приговорённые к пожизненному заключению. В 2011 году планировалось строительство нового корпуса для пожизненно заключённых, рассчитанного на 300 мест.

ИК-56 — одно из пяти исправительных учреждений в России, где содержатся осуждённые к пожизненному заключению, поэтому колония отличается одним из самых жёстких режимов в системе исправительных учреждений. Колония расположена на скале, так что подземный ход прорыть невозможно. Чтобы у охранников не возникало и мысли помочь своим узникам, перед каждой дверью размещена табличка, где обозначено имя арестанта, состав преступления и возраст жертв. На вышках дежурят в основном женщины, это считается лёгкой работой. В колонии есть свой храм во имя святой праведной Нонны — деревянная церковь, сделанная силами осуждённых в 2006 году. Служить приезжает священник из Североуральска о. Владимир Душин.
На середину 2010 года в колонии отбывали наказание 273 лица, из них осуждённых к пожизненному заключению — 48 человек, и 225 человек со сроком 20—25 лет. (По другим данным — 88 человек, отбывающих 25-летний срок, и более 200 «пожизненников»).
Условия содержания

Территория «особистов» поделена на три участка, отделенных друг от друга забором из сетки. В одном локальном участке обычные условия отбывания наказания, в другом – строгие, в третьем – облегченные. За хорошее поведение и отсутствие взысканий переводят с обычного режима на облегченный, на строгий направляют злостных нарушителей. Осужденные могут передвигаться только внутри своего локального участка.
Перевод в облегченные условия содержания означает, что человек «твердо встал на путь исправления», а это увеличивает шансы на перевод в колонию-поселение и на получение условно-досрочного освобождения. К тому же в облегченных условиях содержания осужденный имеет право на большее количество посылок и свиданий.

Железные кровати, стол, стулья, раковина и унитаз – нет возможности даже естественную нужду справить уединенно. Кроме того, заключенные круглосуточно находятся под внешним наблюдением. Моральный климат в этих камерах-клетках очень тяжелый, сокамерники могут поругаться, но до физического насилия дело не доходит. Малейший шум привлекает внимание контролеров, вызывается начальник отряда, оперуполномоченные и психолог, которые начинают разбираться в ситуации.

– У каждого осужденного своя психология, и надо знать, как ему помочь. Допустим, у него мать умерла и его надо поддержать. Мы можем сидеть и разговаривать с ним два или даже три часа. Стараемся найти с ним общий язык, его же надо успокоить, чтобы он с собой что-нибудь не сотворил, – рассказывает Ермек. – А вообще, я стараюсь, чтобы все мои подопечные были заняты. В моем отряде 43 человека, из них работают 27, а это уже хорошо.

Анатолий Викторович отбывает наказание за хранение наркотиков, это его шестая «командировка», так здесь называют судимости. Первую он получил в 22 года, и с тех пор около 15 лет провел в колониях:
– Ну там есть промежутки, конечно, которые на воле провел, работал, женился, но не мог долго удержаться. Планирую, что это моя последняя «командировка». Загадывать не буду, но хотелось бы в последний раз. Меня ждет семья: жена, двое детей и старенькие родители. Хочется им помочь.
– Не устали от тюремной жизни?
– Устал, конечно, но что поделаешь? Может, с одной стороны, это и к лучшему... Здесь я веду здоровый образ жизни, живу по распорядку, наркотики не употребляю. А вот на воле приятелей уже не осталось – все умерли, а я еще жив и неплохо себя чувствую.

Валерий Вальтерович, дневальный отряда, отвечает за порядок в отряде, по его словам, «следит, за тем, чтобы ребятишки не мусорили». О том, как попал сюда, рассказывает неохотно:
– За незначительную кражу мне дали 5 с половиной лет, хотя можно было ограничиться 15 сутками. Три года уже отсидел, а учитывая изменения в законодательстве, может, и мне скинут немного, так как я вреда никому не приносил, ну, кроме морального. Я надеюсь, что меня скоро отсюда выпустят. Сейчас у нас все нормально, не скажу, что здесь хорошо, но по быту все нормально. Я сидел в советские времена, разница – земля и небо. Раньше по быту было очень тяжело, в пищеблоке есть нечего, даже чай в дефиците был. А сейчас здесь магазин есть, привозят продукты на заказ, даже мороженое могут привезти. Наши зэки в столовой работают и сами говорят, что готовят по-домашнему. Когда состав контролеров присутствует на обеде, у них слюнки текут.

В меню осужденного входят компот, кисель, чай, молоко, кефир, масло, колбаса, сыр и многое другое, что не каждому заключенному было доступно на воле.

В неволе у заключенных появляется много времени на хобби и развитие творческих способностей. На территории колонии действует клуб, в котором часто устраиваются мероприятия, организуемые самими заключенными. Администрация поощряет активистов, положительные рекомендации дают возможность как можно быстрее выйти на свободу.

Локалка» пожизненно осужденных – настолько режимный объект, что доступ на территорию имеют не все сотрудники. В блоке для ПЛС у всех осужденных одна и та же статья 96, часть 2 – особо тяжкое преступление: убийство двух и более человек. В 16 камерах, или, если точнее, в клетках площадью 25 метров, сидят по трое-четверо убийц. Подбирают их по психологической совместимости. Помещения называют клетками, потому что со стороны окна и двери установлены дополнительные решетки. Всего от входной двери блока до камеры пять стальных решеток.

Заключенные ПЛС нередко пишут заявления о том, что хотели бы побеседовать со священнослужителем. И тогда раз в месяц сюда приезжает священник Житикаринского прихода отец Максим:
– Самое страшное – это слушать их исповеди, волосы дыбом встают. Многие раскаиваются и поэтому встали на религиозный путь. И говорят, что молятся за души убиенных. Есть такие, кто вообще не признает свою вину. Третьи признаются в содеянном и спокойно рассуждают об этом. Вроде, как в магазин сходил, но не в тот – «зря я туда зашел...». И все говорят, что бес их попутал.

Обитатели этих клеток не отличаются контактностью, к тому же сказались обиды на моих коллег-журналистов. В предыдущие контакты со СМИ журналисты приписали им большее количество жертв, к примеру тем же каннибалам, поэтому в наш приход, несмотря на уговоры, все заключенные ПЛС отказались дать интервью.
Знаменитый узник Владислав Челах отбывает наказание в такой же камере в похожих условиях. Как только его перевели сюда, он сразу написал письменный отказ от всех контактов со СМИ.

Заключенные ПЛС имеют право на общение, переписку и на адвоката. В сутки они имеют право на одну прогулку во внутреннем дворике. Сверху дворик просматривается контролерами, он еще более узкий, чем камера, но зато целых два часа можно дышать свежим воздухом. Каждые 10 дней им выдают свежие газеты и книги, кроме того, в камере есть радио и телевизор, по которому в установленное время смотрят передачи телеканала «Хабар».

Во время беседы с психологом почти все заключенные жалуются на то, что устают от сокамерников, от стен, что у них дефицит впечатлений. Подъем, перекличка, завтрак, обед, прогулка – изо дня в день ничего не меняется. Это жизнь в пределах одной камеры.
В этом блоке собраны насильники, педофилы, каннибалы, которые будут отбывать свое наказание от приговора до самой смерти. Несмотря на то, что заключенные ПЛС несут наказание в невыносимых для людей условиях, сотрудники колонии не могут припомнить ни одной попытки суицида.

В октябре 2012 года в «Чёрном беркуте» побывала съемочная группа канала документального кино «24 Док» с целью подготовки документального фильма об осужденных к пожизненному лишению свободы, а также осужденных, которым смертная казнь в порядке помилования заменена пожизненным лишением свободы либо лишением свободы на определённый срок. Съёмки велись под руководством итальянского журналиста и документалиста Марка Франкетти.
«Чёрный беркут» — вторая работа скульптора-самоучки Владимира. До этого был «Чёрный дельфин» — скульптурная композиция в виде дельфина в центре фонтана, расположенного во дворе ИК-6 УФСИН России по Оренбургской области, также подарившая колонии Соль-Илецка народное имя.
В 1989 году в колонии произошёл бунт: заключённые взяли заложников, закрылись в административном здании, стали требовать машину, деньги. Войска были подняты по тревоге, колонию окружили. На условии, что срока не добавят, они, в конце концов, сдались. С тех пор больше никто бежать не пытался.
Исправительное учреждение для содержания пожизненно осужденных № 161/3, находящееся в Житикаре (Казахстан), носит неофициальное название «Чёрный беркут».
Интересные факты

Конец