Классный час Оборона крепости Осовец Диск презентация

В 1915 году мир с восхищением
взирал на оборону Осовца,
небольшой русской крепости
в 23,5 км от тогдашней
Восточной Пруссии.

Основной задаче
крепости было, ка
к писал участник
обороны Осовца Се
ргей Александров
ич Хмельков: «Прег
радить противник
у ближайший и удо
бнейший путь на Б
елосток… застави
ть противника пот
ерять время или н
а ведение длитель
ной осады, или на
поиски обходных
путей»

--Под белым флагом парламентера в крепость Осовец явился германский офицер и сказал генералу М. С. Свечникову:
— Мы даем вам полмиллиона имперских марок за сдачу фортов. Поверьте, это не взятка и не подкуп — это простой подсчет, что при штурме Осовца мы истратим снарядов на полмиллиона марок. Нам выгоднее истратить стоимость снарядов, но зато сохранить сами снаряды. Не сдадите крепость — обещаю вам, через сорок восемь часов Осовец как таковой перестанет существовать!
Свечников ответил парламентеру вежливо:
— Предлагаю вам остаться со мною. Если через сорок восемь часов Осовец будет стоять, я вас повешу. Если Осовец будет сдан, пожалуйста, будьте так добры, повесьте меня. А денег не возьмем!

Белосток – транспортный узел, взятие которого
открывало дорогу на Вильно (Вильнюс), Гродно,
Минск и Брест. Так что для немцев через Осовец
лежал кратчайший путь в Россию. Обойти крепость
было невозможно: она располагалась на берегах
реки Бобры, контролируя всю округу, в
окрестностях – сплошные болота. «В этом районе
почти нет дорог, очень мало селений, отдельные
дворы сообщаются между собой по речкам, каналам
и узким тропам, – так описывало местность издание
Наркомата обороны СССР уже в 1939-м. – Противник не
найдет здесь ни дорог, ни жилья, ни закрытий, ни
позиций для артиллерии».

А осада Осовца началась в январе 1915-го и
продолжалась 190 дней. Немцы применили проти
крепости все свои новейшие достижения.
Доставили знаменитые «Большие Берты» –
осадные орудия 420-мм калибра, 800-килограм
мовые снаряды которой проламывали двухмет
ровые стальные и бетонные перекрытия.
Воронка от такого взрыва была пять метров
глубиной и пятнадцать в диаметре.

Немцы подсчитали, что для принуждения к
сдаче крепости с гарнизоном в тысячу челове
достаточно двух таких орудий и 24 часов
методичной бомбардировки: 360 снарядов,
каждые четыре минуты – залп. Под Осовец
привезли четыре «Большие Берты» и 64 других
мощных осадных орудия, всего 17 батарей.

Одновременно с орудийной бомбардировкой, с аэропланов бросались бомбы и металлические стрелы.
Противником за эти три дня было выпущено до 120.000 тяжелых снарядов.
Ужасное было впечатление при взгляде на крепость с высот южнее ее во время бомбардировки: она вся была охвачена дымом, сквозь который то здесь, то там вспыхивало пламя разрывов, поднимавших высоко вверх фонтаны земли, деревья, бревна, а местами воды, причем вся земля содрогалась и от крепости шел сплошной гул по временам прерываемый грохотом разрывов 12 и 16½ дюймовых орудий, почему и казалось, что ничто не в состоянии устоять интенсивности и разрушительности бомбардировки.

За эти три недели, по примерному подсчету попаданий, противником было выпущено до 250.000 тяжелых снарядов, а всего за время осады до 400.000. Местами попадания были так густы, что большие площади были взрыты слившимися воронками. Крупный сосновый лес внутри центральной ограды, заслонявший убежище крепостной артиллерии и начальника 1-го отдела обороны, а также центральный склад огнестрельных припасов, был буквально сметен как после страшного урагана.
Однако все разрушения и опустошения, произведенные бомбардировкой, не привели к сколько ни будь значительному ослаблению оборонительных сооружений, тем более, что непрестанно шло восстановление разрушенного и постройка земляных убежищ для частей гарнизона и противоштурмовой артиллерии, лишившихся таковых, равно как и шла постройка батарей и ходов сообщений.

За эти три недели, по примерному подсчету попаданий, противником было выпущено до 250.000 тяжелых снарядов, а всего за время осады до 400.000. Местами попадания были так густы, что большие площади были взрыты слившимися воронками. Крупный сосновый лес внутри центральной ограды, заслонявший убежище крепостной артиллерии и начальника 1-го отдела обороны, а также центральный склад огнестрельных припасов, был буквально сметен как после страшного урагана.
Однако все разрушения и опустошения, произведенные бомбардировкой, не привели к сколько ни будь значительному ослаблению оборонительных сооружений, тем более, что непрестанно шло восстановление разрушенного и постройка земляных убежищ для частей гарнизона и противоштурмовой артиллерии, лишившихся таковых, равно как и шла постройка батарей и ходов сообщений.

Подобные атаки продолжались до начала июля. Противник, по показаниям пленных, еще с 13 июля приступил к установке нескольких тысяч баллонов с газами, сведя их в 30 газовых батарей, размещенных в 4-х местах, по 7-8 батарей в каждом, в расстоянии ½-1 версты от нашей позиции. Состав его войск, предназначенных для производства штурма, определялся в 12 батальонов 11-ой ландверной дивизии, 2-х батальонов эрзац резерва и некоторого количества батальонов ландштурма, составлявших резерв. В первой линии находилось 11 батальонов, наступавших на фронте от канавы до д. Сосни. Во второй, вдоль полотна железной дороги наступало 3 батальона. В ночь на 24 июля перед рассветом, батальон Землянского полка, как всегда, отошел в Заречный форт и на позиции остались 9 рот (около 1.500 штыков).

6 августа 1915-го стало для защитников Осовца черным днем: для уничтожения гарнизона немцы применили отравляющие газы. Газовую атаку они готовили тщательно, терпеливо выжидая нужного ветра. Развернули 30 газовых батарей, несколько тысяч баллонов. 6 августа в 4 утра на русские позиции потек темно-зеленый туман смеси хлора с бромом, достигший их за 5-10 минут. Газовая волна 12-15 метров в высоту и шириной 8 км проникла на глубину до 20 км. Противогазов у защитников крепости не было.
«Все живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, – вспоминал участник обороны. – Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные предметы на плацдарме крепости – части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее – покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора; предметы продовольствия, хранящиеся без герметической укупорки – мясо, масло, сало, овощи, оказались отравленными и непригодными для употребления».

Германская артиллерия вновь открыла массированный огонь, вслед за огневым валом и газовым облаком на штурм русских передовых позиций двинулись 14 батальонов ландвера – а это не менее семи тысяч пехотинцев. На передовой после газовой атаки в живых оставалось едва ли больше сотни защитников. Обреченная крепость, казалось, уже была в немецких руках. Но когда германские цепи приблизились к окопам, из густо-зеленого хлорного тумана на них обрушилась... контратакующая русская пехота. Зрелище было ужасающим: бойцы шли в штыковую с лицами, обмотанными тряпками, сотрясаясь от жуткого кашля, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки. Это были остатки 13-й роты 226-го пехотного Землянского полка, чуть больше 60 человек.
Но они ввергли противника в такой ужас, что германские пехотинцы, не приняв боя, ринулись назад, затаптывая друг друга и повисая на собственных проволочных заграждениях. И по ним с окутанных хлорными клубами русских батарей стала бить, казалось, уже погибшая артиллерия. Несколько десятков полуживых русских бойцов обратили в бегство три германских пехотных полка! Ничего подобного мировое военное искусство не знало. Это сражение войдет в историю как «атака мертвецов».

В 1924 году европейские газеты писали о некоем русском солдате (имя его, к сожалению, не известно), обнаруженном польскими властями в крепости Осовец. Как оказалось, при отступлении саперы направленными взрывами засыпали подземные склады крепости с амуницией и продовольствием. Когда польские офицеры спустились в подвалы, из темноты по-русски раздалось: «Стой! Кто идет?» Незнакомец оказался русским. Часовой сдался лишь после того, как ему объяснили, что той страны, которой он служил, уже давно нет. 9 лет солдат питался тушенкой и сгущенкой, потеряв счёт времени и приспособившись к существованию в темноте. После того, как его вывели, он потерял зрение от солнечного света и был помещен в больницу, после чего передан советским властям. На этом его след в истории теряется.